Нет человека, рожденного в Советском Союзе, который бы не знал, что такое шифер и рубероид. От бабушкиного дома в деревне и хрущёвок до правительственных зданий — у нас всё строилось с использованием этих дешевых и универсальных стройматериалов, производимых из природного минерала асбеста. Сюда же относятся электроизоляция, огнестойкие ткани, панели, различные фильтры и многое другое.

Благодаря асбесту в СССР появлялись градообразующие предприятия, добыча ископаемого росла от пятилетки к пятилетке, как и экспорт в Европу. Всё было хорошо, пока однажды не «выяснилось», что асбест — опаснейший канцероген, один лишь вдох которого практически гарантирует рак легких лет через 30. Звучит как антинаучный бред? Но между прочим, это слова основоположника главных законов о запрете асбеста. Никаких теорий заговора и предположений, только максимально чёткие ответы на вопросы «почему убрали асбест», «кому это было выгодно» и «к чему это все привело».

Вторая мировая война, также как и Первая, благополучно отразилась на финасовой деятельности Дюпонов. Помимо взрывчатки и пороха DuPont начала поставлять на фронт химическое оружие и различные синтетические материалы. По стоимости производственных контрактов военного времени корпорация заняла 15-е место среди американских господрядчиков.

В тот период компанией руководил Ламмот Дюпон II, который по совместительству был членом совета директоров General Motors и входил в состав Консультативного комитета химических войск Военного министерства США. Решения данного комитета были определяющими как в плане организации производства, так и в плане снабжения американской армии и флота.

Интересным фактом является то, что DuPont имеет самое непосредственное отношение к созданию атомной бомбы. В 1943 году компания была нанята для строительства Хэнфордского комплекса, где появился первый в мире ядерный реактор, а добытый в Хэнфорде плутоний использовался при создании бомбы «Толстяк», которую сбросили на Нагасаки.

Ламмот Дюпон II

К середине XX века DuPont стала одним из мировых лидеров в нефтехимической отрасли и вошла в десятку крупнейших корпораций США по объему выручки. После войны ученые DuPont сконцентрировались на многообещающих исследованиях полиэстера и нейлона. На их основе были созданы конструкционные полимеры для использования в условиях высоких напряжений и в трехмерных формах.

Эксперименты начала 1940-х годов показали, что формованный нейлон обладает прочностью, необходимой для замены металлических деталей в промышленном оборудовании. Новым материалом Зител начали заменять металлы в текстильной и бытовой технике. Созданная позже сверхпрочная нейлоновая смола Зител ST сразу же обрела успех среди автопроизводителей.

В это же время ученые DuPont разработали множество других материалов: терилен, дакрон, майлар и другие пленки на основе поливинилхлорида. Каждый из выпускаемых продуктов обладал совершенно новыми для химической науки характеристиками: сверхпрочность, -​твердость, -​пластичность, -​огнестойкость.

С таким широким ассортиментом компания уверенно шагнула на активно развивающийся рынок строительных материалов. При помощи своих новых разработок химики начали экспериментировать с составами строительных смесей, плит, блоков и изоляционных материалов.

Семья Дюпон, 1945 год

Именно в лабораториях DuPont появились первые пленки для ламинирования поверхностей мебели, пола, черепицы и прочих объектов. Например, пластиковое покрытие тедлар, устойчивое к любым погодным условиям, стало настоящим прорывом в области строительной отделки для внутренних помещений, фасадов и крыш.

Как когда-​то синтетика  начала замещать изделия из конопли, так теперь наметилась тенденция на замену натуральных стройматериалов на синтетические, но угрожал этим планам асбест, известный также как «горный лён».

Данный минерал был знаком человечеству еще задолго до нашей эры. Его применение началось по меньшей мере 4500 лет назад, когда жители у озера Юоярви в Восточной Финляндии укрепляли глиняные горшки и кухонную утварь. А об огнеупорных свойствах минерала знали еще римляне и монголо-​татары, которые научились шить из него ткани.

К середине прошлого столетия асбест использовался при производстве тысяч видов продукции: тормозных лент и паронита, герметиков и резинотехнических материалов, клеевых смесей и замазок, мастик и футеровочных составов, различных растворов, покрытий, фильтров. Также он присутствовал почти в каждом нагревательном приборе от тостера до электрокамина.

И, конечно же,  асбестовые волокна применялись в абсолютном большинстве строительных материалов:  в качестве огнеупорной защиты зданий, в изготовлении труб для водопроводов и воздуховодов, для тепло-​, шумо- и электроизоляции помещений, в кровельном производстве и прочем. Асбест называли «чудо-​минералом» за его дешевизну, универсальность, прочность и стойкость к высоким температурам.

Однако в 1948 году Медицинский консультативный комитет Американского института нефти, в состав которого входят нефтяные гиганты, получил краткое изложение документа, в котором главный патологоанатом E.I. DuPont De Nemours & Co. предложил отрасли «стремиться к полному устранению воздействия» асбеста.

Весьма иронично, что люди, которые к этому моменту уже на протяжении нескольких десятилетий травили мир по определению ядовитым третраэтилсвинцом (ТЭС), так глубоко озаботились повсеместным распространением асбеста.  Именно они одними из первых начали распространять тезис о том, что «карцинома легких наблюдается с такой частотой у работников асбестовой промышленности, что причинно-​следственная связь признается большинством авторитетов».

При этом Дюпонов мало беспокоили многочисленные смерти на их заводах по производству ТЭС. А когда другие учёные указывали на токсичность данного вещества из-за наличия свинца, то сотрудники DuPont в лице Томаса Миджли и Роберта Кехо утверждали, что в малых количествах оно не представляет опасности для здоровья. Однако асбест по мнению Дюпонов был настолько ужасен, что требовал запрета.

Безусловно, все знали о вреде асбестовой пыли. В частности, это упоминали французские промышленники ещё в 1910 году. Однако воспалительные процессы в организме человека может спровоцировать любая пыль (цементная, мучная, древесная, текстильная, целлюлозная, стеклопыль), если её концентрация превышает предельно допустимые показатели.

При постоянном контакте с пылью высокой концентрации слизистые организма не справляются с задачей задержать и удалить чужеродные элементы. Частицы пыли накапливаются и могут стать причиной развития заболеваний. Поэтому важно защищать органы дыхания и соблюдать технику безопасности на производстве, которой в первой половине прошлого века практически не существовало.

Тем не менее, в том числе с подачи Дюпонов, заболевания легких постепенно стали называть профессиональной болезнью людей работающих с асбестом. Такие заболевания развиваются очень медленно — годами и даже десятилетиями. Заметить или выявить флюорографией на ранней стадии их сложно.

Несмотря на то, что в группе риска по заболеваемости пневмокониозами всегда находились люди, занимающиеся работами по измельчению, резке, сверлению, шлифовке практически всех природных материалов, ополчились именно на асбест.

В строительстве в основном использовали две разновидности асбеста: амфиболовый, который добывали преимущественно в Европе, и хризотиловый, залежи которого сосредоточены на территории России и Канады. Эти виды имеют некоторые различия в своих физических и химических свойствах, которые важны в контексте дальнейшего повествования.

Так, амфиболовый асбест представляет собой сложный гидросиликат, имеющий в своей формуле железо. Поэтому он устойчив к воздействию кислот и не выводится из организма человека: альвеолярные макрофаги, клетки-​уборщики легких, не могут растворить амфиболовый асбест, и он остается в организме на долгие годы, вызывая заболевания.

А хризотиловый асбест — это гидросиликат магния, в нём нет железа, и слабые кислоты, находящиеся в организме человека, его легко растворяют. Хризотил выводится из организма за короткий промежуток времени — приблизительно за 15 дней, о чём свидетельствует исследование «Биоперсистенция волокон хризотила» под авторством Давида Бернштейна, Рика Роджерса и Пола Смита.

Существует огромное множество современных научных трудов о воздействии разных видов асбеста на организм человека, которые доказывают, что хризотиловый асбест безвреден относительно амфиболового. Впрочем, о какой-​то колоссальной опасности даже «вредного» амфиболового асбеста в этих работах не говорят.

Однако с послевоенным ростом добычи асбеста, которая увеличилась вдвое к началу шестидесятых, проблема с пылью «горного льна», накапливающейся в организме, стала предметом общественного обсуждения. Примечательно, что именно тогда незаменимому, доступному и долговечному асбесту нашлась альтернатива в виде синтетических материалов, которые начала производить DuPont.

Ярким представителем противников асбеста стал медицинский исследователь Ирвинг Селикофф. В 1960-х годах он изучал заболевания среди промышленных рабочих и обнаружил, что у сотрудников, контактирующих с асбестом, через 30 лет после его воздействия часто возникали рубцы на легочной ткани.

Ирвинг Селикофф

Считается, что именно его исследование значительно повлияло на Управление по охране труда (OSHA) в вопросе ограничения воздействия асбеста на рабочем месте. В профессиональной среде заявления де Селикофф не обрели консенсуса. Разные учёные критиковали его работу за отсутствие методологической целостности и преувеличение негативного влияния асбеста на здоровье, но безрезультатно.

Мейнстримная наука чествовала де Селикофф, и в 1973 году он возглавил Медицинскую школу Маунт-​Синай. В том же году по указу правительства США школа Маунт-​Синай была назначена центром по изучению влияния асбеста на окружающую среду. Как и Роберт Кехо со своей лабораторией, занимающейся токсикологическими проблемами, Селикофф получил монополию на «правду», только уже не о ТЭС, а об асбесте.

Не менее любопытно, что главным меценатом нового центра оказалась семья Мориса и Барбары Дин. Именно их фармацевтическую компанию Endo International в 1969 году выкупили Дюпоны. И эта сделка станет началом для отдельного дивизиона DuPont Pharmaceuticals, который превратится в многомиллиардный бизнес.

Но вернёмся к де Селикофф. Он как и Гарри Анслингер из материала «Бумажная война и синтетический мир» имел репутацию эпатажного демагога. Только первый демонизировал асбест, а второй коноплю. Фрагмент из статьи в The New York Times того времени: «Не обязательно работать с асбестом 30 лет, чтобы заболеть мезотелиомой, другим раком или асбестозом», — объясняет Селикофф. «Абсолютно нет. Потому что, попав в легкие, он остаётся там навсегда, и с годами ваши легкие продолжают подвергаться воздействию, даже если вы находитесь в Скалистых горах. Приятный воздух в Большом каньоне не защитит вас, потому что асбест уже есть в ваших легких».

В итоге, индуцируемая асбестовая истерия привела к принятию в 1970 году Закона о чистом воздухе, согласно которому асбест классифицирован как опасный загрязнитель воздуха.

В 1972 году вышел Закон о безопасности потребительских товаров. Он запретил асбест в искусственных углях для каминов и составах для ремонта стен.

В 1973 году согласно Закону о чистом воздухе были запрещены асбестовые изделия, наносимые распылением для любого применения.

В 1976 году в рамках Закона о контроле за токсичными веществами

вступили в силу поправки к медицинскому оборудованию, которые запретили использование асбестосодержащих фильтров в фармацевтическом производстве, обработке и упаковке.

В 1977 году Международное агентство по исследованиям рака (является частью ВОЗ) классифицировало пыль асбеста при вдыхании как канцероген 1-й категории.

При этом регулирующее органы не разграничивали хризотиловый и амфиболовый асбест. Запреты касались всех видов минерала. Также обратите внимание, что каждое из постановлений поэтапно выводило асбест из определённого сектора производства. Куда более разумным видится разовый запрет вещества, которое, как неожиданно выяснили учёные, представляет  смертельную опасность для людей.

Завод DuPont в Мартинвилле (США)

Однако логика запретов скорее совпадала не со здравым смыслом, а с эволюцией линейки синтетических продуктов DuPont, которые по своим химическим свойствам становились аналогами «горного текстиля».  Например, в начале шестидесятых корпорация вела разработку огнестойкого материала и в 1967 году он поступил на рынок под торговой маркой Номекс.

Это термостойкое и огнестойкое волокно, которое не плавится, не капает и не поддерживает горение, обеспечивая превосходный барьер между тем, что находится внутри, и опасностями вокруг него. Буквально как недорогая ткань на основе асбеста. И именно Номекс стал полноценным заменителем асбеста после его запрета.

В том же 1967 DuPont развернула промышленное производство еще одного продукта — нетканого материала, изготовленного из полиэтилена высокой плотности, под торговым названием Тайвек. Иронично, что костюмы из Тайвека предложили использовать для работ, связанных с асбестом. И даже в наши дни компания демонстрирует эти работы как опаснейшие.

Слава о де Селикофф за его «научное открытие» ширилась. Он был удостоен множества наград, а также стал консультантом Всемирной организации здравоохранения, Национального института рака США и целого ряда других учреждений, предприятий и профсоюзов.

В 1978 году Национальный институт рака и Национальный институт наук об окружающей среде США спрогнозировали, что в ближайшие три десятилетия случится более двух миллионов преждевременных смертей от злокачественных заболеваний у тех, кто профессионально связан с асбестом.

Это исследование, результаты которого позднее подвергались сомнению, прогремело на весь мир. Поэтому в Европе также началась череда запретов на использование асбеста. Год за годом вводились новые законы, контролирующие использование данного вещества.

Решением вопроса заболеваемости асбестозом среди работников могло стать банальное ужесточение техники безопасности на производстве, но в Европе и США сформировались влиятельные группы, которые лоббировали запрет всех видов асбеста, в том числе хризотилового, импортируемого в основном из СССР.

Солдат химических войск армии ГДР в огнеупорном костюме из асбеста, 1975 год.

Здесь стоит упомянуть, что существует масштабное исследование 2006 года за авторством целой плеяды учёных, которое показало, что в странах Варшавского договора, имевших доступ к хризотилу из СССР, количество заболеваний обусловленных асбестом находится на уровне статистической погрешности.

При этом в Великобритании, где распространён амфиболовый асбест, авторы обнаружили повышенный риск развития рака легких, отметив, что различия в типе волокна и обстоятельствах воздействия могут объяснить эти результаты.

Столь внезапные и категоричные нападки на асбест с учётом географии его добычи начинают всё больше походить на элементы политики сдерживания в отношении СССР. И эти подозрения полностью подтверждает документ ЦРУ,  который рассекретили в 2013 году. Слово предоставляется информаторам ЦРУ:

«Хризотиловый асбест, на долю которого приходится около 95% мирового производства асбеста всех разновидностей и практически всего советского производства, представляет собой волокнистый минерал, уникальные свойства которого, в частности, устойчивость к нагреву и трению, делают его незаменимым в ряде областей применения.

Второй вид асбеста, группа амфиболов, включает антофиллит, тремолит, амозит и крокидолит. Виды применения антофиллита и тремолита немногочисленны и не имеют большого значения, и в международную торговлю поступает очень мало их разновидностей. Амозит и крокидолит встречаются в основном в Африке. Оба они имеют важное применение, для которого хризотил является возможной, но не вполне удовлетворительной заменой.

Хотя асбест производится во многих странах мира, только Канада, СССР, Южно-​Африканский союз и Федерация Родезии и Ньясаленда производят его в значительных количествах. На протяжении многих лет годовой объём производства в Канаде намного превышал объёмы производства в любой другой стране мира, включая СССР.

Однако с 1950 года советское производство росло такими быстрыми темпами, что СССР обогнал Канаду как ведущего мирового производителя, и в настоящее время на его долю приходится более двух пятых мирового производства. Как обсуждается в следующих разделах настоящего отчета, к 1965 году СССР, вероятно, будет доминировать в этой области в еще большей степени».

То есть на нерастворяющийся в легких амфибол в шестидесятых приходилось всего 5% мировой добычи асбеста. Причём ценность для промышленности представляют всего два подвида амфибола, для которых есть хоть и «неудовлетворительная», но всё-​таки замена в виде безвредного хризотила. И да, в документе ЦРУ вообще нет ни слова о вреде асбеста.

Учитывая всё вышесказанное, становится очевидно, что асбест впал в немилость из-за геополитических интересов Запада. Нельзя было отдавать Европейский рынок советам. Поэтому по мере появления синтетических альтернатив, асбест пошагово выводили из различных секторов, налагая всё новые и новые запреты.

Безусловно, у запретов были противники. Активисты утверждали, что необходимости в полном прекращении использования всех видов асбеста нет. При работе с веществом следует лишь контролировать уровень запыленности, проводить регулярную влажную уборку рабочих мест, соблюдать предельно допустимые концентрации вредных веществ и использовать средства индивидуальной защиты.

О том, что опасность асбеста преувеличена и о последствиях запрета его использования, позже высказывался Эндрю Шлафли, главный юрисконсульт Американской ассоциации врачей и хирургов. В частности он утверждал, что запрет на использование асбеста стал причиной столь большого количества жертв во время теракта в Всемирном торговом центре (ВТЦ) 11 сентября 2001 года. И, что все лоббисты против использования асбеста, в том числе Ирвинг Селикофф, косвенно тоже стали виновниками трагедии.

Ту же точку зрения неоднократно высказывал Дональд Трамп. Прежде чем стать президентом, он с 22 лет вместе со своим отцом занимался строительным бизнесом. В 2012 году Трамп писал в Твиттере, что если бы асбест не заменили «мусором, который не работает, Всемирный торговый центр никогда бы не сгорел». А в его книге 1997 года «Искусство возвращения» говорится, что асбест «заслужил плохую репутацию», поскольку усилия по принудительному удалению его из школ и других зданий «были вызваны толпой», а не из соображений здоровья.

Дональд Трамп назвал отравление асбестом заговором, возглавляемым мафией

Как официально признало Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям (FEMA), обрушение башен поразило большинство наблюдателей, в том числе опытных инженеров-​строителей. Например, доцент кафедры противопожарной защиты Университета Мэриленда Джейс Мильке сравнил обрушение ВТЦ с небоскребами, пережившими длительные пожары в Филадельфии (19-​часовой пожар в здании банка Меридиан в 1991 году) и в Лос-​Анджелесе (3-​часовой пожар в Первом межгосударственном банке в 1988 году). Ни одно из этих зданий даже не приблизилось к разрушению, несмотря на неспособность пожарных контролировать пламя в течение длительного времени.

Дело в том, что строительство ВТЦ происходило как раз в разгар асбестовых гонений — в конце шестидесятых. Причем, началось строительство еще когда использование асбестсодержащих материалов было разрешено, а завершилось, когда множество запретов на эти материалы уже действовало.

Первый тревожный звоночек по поводу уязвимости к возгоранию и разрушению башен-​близнецов прозвенел в 1993 году, когда террорист взорвал бомбу возле комплекса. Для устранения нанесенного ущерба была потрачена огромная сумма в размере более 250 миллионов долларов, однако в ходе восстановления в ВТЦ не было добавлено никакой асбестовой противопожарной защиты.

Подвальное помещение Северной башни после теракта 1993 года

Журнал Harper's назвал проект башен «самым большим фиаско в мире». Американский институт архитекторов заявил, что государственное агентство, построившее ВТЦ, обезумело как от денег, так и от эстетики. Уязвимость этих зданий для пожаров заключалась в том, что в ходе строительства использовалась сталь, а не привычный бетон. Например, многие эксперты уверены, что бетонный Эмпайр-​стейт-билдинг не рухнул бы после теракта, подобного 11 сентября.

Первоначальный проект и конструкция ВТЦ предусматривали огнезащиту стали в виде напыляемого асбеста, который был давним отраслевым стандартом для стальных небоскребов. Без этой защиты сталь под воздействием огня деформируется, плавится, прогибается и в конечном итоге разрушается. Но защиту успели нанести на конструкции только порядка сорока этажей Северной башни, которую строили первой с 1968 года.

Позже разразилась истерия по поводу асбеста, которую возглавил упомянутый ранее доктор Селикофф. Он издал новые правила, резко ограничивающие использование асбеста. Следуя им, в 1971 году Нью-​Йорк запретил использование асбеста в аэрозольной противопожарной защите. И строительство «близнецов» продолжилось без использования данного материала. Таким образом, Южная башня практически не получала асбеста, как и здание 7, построенное в 1987 году.

После такого поворота событий изобретатель асбестового спрея Герберт Левин, был в отчаянии. «Если пожар вспыхнет над 64-м этажом [Северной башни], то это здание рухнет», — сказал он. И его слова стали пророческими. После трагедии даже коллеги де Селикофф из центра Маунт Синай — например, ученый-​эколог из Бруклинского колледжа Артур Лангер и доктор Филип Ландриган — ратовавшие за замену асбеста на новые синтетические защитные материалы, признали свою неправоту.

Террористическая атака 11 сентября 2001 года

Касаемо исследований де Селикофф есть еще одна требующая внимания деталь, которая почему-​то не смутила контролирующие организации и власти, взявшие эти исследования за эталон. В своих работах о вреде асбеста доктор не внес поправку на употребление табака. При этом известно, что табак вызывает рак легких чаще, чем асбест.

Не отделить курильщиков от некурящих в исследовании было фатальной ошибкой. Лишь позже Ирвинг Селикофф опубликовал научную работу, показывающую, что риск рака легких от воздействия асбеста сильно зависит от привычки курения, при этом у некурящих было обнаружено крайне мало случаев рака легких из-за асбеста.

Центр по контролю и профилактике заболеваний США (CDC) изучил количество смертей от асбестоза и мезотелиомы в Нью-​Гэмпшире за 20-​летний период с 1963 по 1983 год. Только 13 человек умерли от мезотелиомы, а 9 — от асбестоза. В целом, в Нью-​Гэмпшире от этих заболеваний, связанных с асбестом, умирало только порядка одного человека в год. Более того, средний возраст смерти мало чем отличался от среднего по США.

В 1998 году престижный Медицинский журнал Новой Англии сообщил об отсутствии повышенного риска смерти от рака среди женщин из-за длительного воздействия асбеста. На основании тщательного изучения шахт и заводов, которые имеют самую большую в мире концентрацию асбеста, исследователи пришли к выводу, что модель Агентства по охране окружающей среды переоценила риск рака легких, вызванного асбестом, по крайней мере, в 10 раз.

Центр энергетической и экологической политики Гарвардского университета также считает, что асбест имеет очень низкий сравнительный риск преждевременной смерти, менее распространенный, чем риск удара молнии.

Между тем, курение явно вызывает рак легких, и ежегодно от него умирают сотни тысяч курильщиков. Если бы закон признал и учел вмешивающийся фактор в виде курения, то безумия по поводу асбеста, возможно, никогда бы не произошло. Да и в целом, почему асбест запрещают в США, а табак нет?

Асбестовая паранойя стала золотой жилой для адвокатов. Они начали активно искать клиентов с заболеваниями легких и выбивать для них деньги от предприятий, которые когда либо использовали асбест в своих продуктах. Народный фольклор о вреде асбеста дошёл до абсурда, однако присяжные охотно верили всему.

Поплатилась даже DuPont — в 2002 году компанию обязали выплатить $6.4 миллиона семье мужчины, который никогда не работал с асбестом, но умер в 2002 году после того, как в детстве подвергся воздействию асбестовых волокон, которые его отец принес домой на рабочей одежде, в какой-​то из дней в период с 1940 по 1970 год (когда отец работал на асбестовом производстве).

Журнал The Atlantic пишет, что к 2003 году подано более 475 000 «необоснованных асбестовых исков», по каждому из которых в среднем ответчики выплатили не менее $60,000, что в общей сложности составляет более $28.5 миллиардов необоснованных выплат. Из них более $10 миллиардов долларов досталось адвокатам истцов. И это помимо многих миллиардов законных выплат. Судебные разбирательства привели к банкротству около 70 компаний, лишив работы более 50 000 сотрудников и ликвидировав ещё около 500 000 рабочих мест.

Американские адвокаты продолжают зарабатывать на асбесте и по сей день. В интернете есть множество похожих друг на друга сайтов, вроде asbestos.com, mesothelioma.com mesotheliomahope.com, которые являются посадочным страницами на услуги юристов. На данных ресурсах не скрывается информация о том, что их спонсируют адвокатские конторы вроде Simmons Hanly Conroy, которая с момента своего появления в 1999 году выбила $9.3 миллиарда компенсаций для клиентов с мезотелиомой.

Так получилось, что вокруг асбеста переплелись интересы целого спектра групп, каждая из которых преследовала свои цели. Производители конкурирующих стройматериалов были заинтересованы в устранении с рынка доступных и долговечных товаров из хризотилцемента; адвокатские конторы нашли золотую жилу, отсуживая у крупных компаний компенсации за якобы испорченное здоровье работников; строительные фирмы сколотили состояния на замещении и утилизации якобы опасных строительных материалов; врачи и чиновники выписывали «нужные» заключения и получали за это неплохой доход.

Асбестовая паранойя настолько безумна,  что даже несмотря на все вышеупомянутые доводы, кажется художественным вымыслом. Но это реальность. И, пожалуй, главным доказательством надуманности поводов запрета асбеста в странах Запада являются Россия, где изделия из хризотилцемента разрешены в соответствии с гигиеническими нормативами и конкретно город Асбест, где одноимённый минерал добывается и обрабатывается с конца XIX века.

Россия занимает первое место в мире по добыче асбеста, но в стране нет эпидемии рака лёгких, а количество случаев мезотелиомы находится в пределах среднего значения по миру, согласно Журналу торакальной онкологии от издательства  Elsevier. Чаще всего мезотелиомой болеют люди в странах Центральной, Северной и Южной Европы, в Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Хотя глобально регистрируется всего около 30 000 случаев в год, коэффициент ASR 0.3 на 100 000 человек.

География запрета асбеста - https://www.dejusticia.org/en/column/asbestos-​the-unpunished...

В большей части Европы до сих пор запрещены все формы асбеста, однако использовать его продолжают страны, на территории которых проживает две трети населения нашей планеты. В их числе Индия, Китай, Россия, Казахстан, Узбекистан, Индонезия и еще более 100 различных государств, включая (вы не поверите) США. Более того, часть хризотилового волокна американские компании как минимум до 2022 года закупали в России.

В основе пропаганды против асбеста лежит полное пренебрежение простейшими мерами безопасности в первой половине XX века, но цель пропаганды — защитить собственных производителей альтернативных строительных материалов из синтетики. Напоследок, осталось процитировать фрагмент из публикации Los Angeles Times 1986 года:

Артур Лангер из Mount Sinai опасается, что некоторые асбестовые заменители могут сами по себе представлять невыявленную опасность для здоровья, отмечая, что биологическое воздействие этих материалов изучено мало. «Для того чтобы создать что-​то такое же хорошее, как асбест, мы должны воспроизвести его качества. Почему их биологические свойства должны быть иными?» — сказал он.

Удивительно, что такой простой и логичный вопрос, который задаёт коллега Ирвинга де Селикофф, не приходит в голову миллионам людей, которые до сих пор продолжают верить в опасность асбеста и неминуемую смерть от нахождения рядом с шифером. Кажется, они заслуживают быть вечно обманутыми кем-​то, ведь если бог хочет наказать человека, то он лишает его разума.

Источник: https://aftershock.news/?q=node/1425714